Страница про Малыша

 (Последняя часть главы "Путешествие") (для тех кто всё таки ждёт чего то от меня :) ) И так за сегодняшний день третья часть главы Путешествие была поднята до звания отдельной главы книги "Люди мира сего". Отныне это глава "Малыш"



Спустя сто восемнадцать часов две минуты одиннадцать секунд и сколько-то там долей секунд "Птичку" выдернул из подпространственного трека портал "Дверь в лето". В это время Ольга и Ян сидели на своих любимых местах, за столиком чуть справа от центра кают-компании. Бортинженер, пилот, механик, программист, мама и папа Райской птички как ни странно, тоже решил перекусить в кают-компании. Яркая вспышка света на трёх стенах ознаменовала начало перегрузок (четвёртый монитор, по традиции введённой Яном, демонстрировал малыша, и его физиологические данные). Перегрузки были не столь ужасны как при старте, потому как вовсе необязательно тормозить внутри портала. Райская птичка вылетела как пуля из ствола портала, не спеша трансформировалась для космических полётов (перестроила геометрию двигательных и маневровых дюз), и стала плавно тормозить, возвращаясь по спирали к Дверям в лето.

Яна это сильно порадовало, его зрение полностью не восстановилось, видимо капель прописных компьютером и его нанофауны не хватало для выздоровления. Он решил поинтересоваться как произошло такое замечательное чудо что все живы и здоровы:

– Э-э, Дейв, а разве не ты так должен делать? – Ян специально постарался сформулировать вопрос так, чтобы на него пришлось ответить голосом, а не мотанием или кивком головы.

– Вчера прокладывал. – Бортинженер умудрился вложить в голос негодование что ему пришлось говорить и гордость от хорошо проделанной работы.

Ян улыбнулся, и по привычки глянул на малыша, спустя пять дней путешествия он мог сказать что знал всё о малыше из этого отчёта. И гордится здесь особо нечем, потому как на взгляд Яна в отчёте почти ничего и не было: Малыш действительно оказался чем-то похож на скорпиона, почти плоское тело, трёхсуставные конечности (если не считать кисти). Две пары задних, условно ног, заканчивались ступнями. Две верхних (или передних) пары имели трёхпалые кисти рук, сами пальцы имели по четыре сустава и все три противопоставлены друг другу, как написано в отчёте каким то умником – "кисть "цветочком" (трёх осевая симметрия)". Но самым впечатляющим был конец тела: у последней пары ног тело начинало сужаться пока не переходило в "хвост" в диаметре восемь – двенадцать сантиметров и длинной равной остальному телу, около конца "хвост" резко сужался и заканчивался кистью руки из восьми (четыре пары) трёх суставных пальцев, перпендикулярных "хвосту" (видимо "рудименты" ног, подумал Ян), и одного двенадцати суставного длинного пальца – продолжение "хвоста". Итого, подвёл Ян про себя, имея двадцать один палец на пяти руках, он был бы отличным пианистом.

Голова малыша, почти не имея шеи, слегка возвышалась над телом. Дыхательное отверстие на макушке головы, оно же обонятельный и звукообразующий орган. Ян с досадой отметил что "человеческих" звуков ему ни за что не воспроизвести (а человеку не сказать на "их" языке). Единственный глаз, вытянутой формы, располагался от "виска" до "виска". Глаз напоминал беззубую улыбку, впечатление усиливалось, когда он закрывал или открывал его – глаз немного сдвигался назад и половинки головы, как массивные челюсти, смыкались. Сам же рот располагался на спине и без всякой глотки открывался сразу в аналог желудка. Вместо кожи малыш был покрыт упругим образованием внешне напоминающий хитин, на кистях рук, в особенности с внутренней стороны, оболочка утончалась, делалась более мягкой и имела чувствительные устья. Это всё что было доступно взору наблюдателя.

Внутреннее строение, за исключением главных систем, Ян даже не пытался запомнить – это ему было ни к чему, пусть физиологи изучают. Однако он отметил, что чёткого разделения головного и туловищных отделов, как у большинства, земных животных нет. Мозг был в виде тяжа, начинаясь в голове проходил через короткую шею и заканчивался около "желудка". Сам желудок сложного многоуровневого строения со своими вкусовыми рецепторами, жерновами для измельчения пищи, отделами брожения, и ещё бог знает чем.

Так же Ян отметил наличие двух кровеносных систем. Одна кровеносная система, замкнутого типа, с пятью маленькими сердечками переносила только кислород. Частично объединённая или пересекающаяся (Ян толком не понял) с первой, вторая кровеносная система имела три кольца каждое из которых так же имело собственное сердце. Естественно остановка любого из восьми сердец рано или поздно приводило к гибели. Вторая кровеносная система переносила питательные вещества, и видимо, тесно связанна с иммунной системой.

Существо было неклассическим гермафродитом, первую половину жизни оно жило одним, вторую другим полом. Система размножения и половая дифференциация малыша настолько отличны от земных, что в человеческом понимании слова "самец", "самка" или "мужчина", "женщина" даже с натяжкой нельзя отнести к нему. Хотя исследователи условно приняли молодых аборигенов за женщин (ибо именно они вынашивали детей), а старых за мужчин.

К важным физиологическим данным Ян отнёс естественную продолжительность периодов сна и бодрствования, которые составили примерно десять и восемнадцать часов соответственно (продолжительность суток на планете двадцать восемь и шесть десятых стандартчасов). Сопротивляемость сну примерно как у человека – тринадцать по шкале Кейна. Дышит кислородом, но состав атмосферы имеет существенные отличия. Стандартная нагрузка (гравитация планеты) один и девять же. Естественная продолжительность жизни примерно девяносто стандартлет.

"Вся информация собрана из рук вон плохо, – решил Ян, – совершенно нерепрезентативный материал, почти не одного статистически или генетически подтвержденного факта, может у этой особи нехарактерный генотип, или их два подвида. В общем, данные явно собраны в спешке и требуют доработки. Взять хотя бы химизм питания, где он? Да что химизм, банальные психологические таблицы, и тех нет. Меня ждёт не работа, а ад".

Хотя мысли были вроде невесёлые Ян улыбался. Заметив свою улыбку он поспешно стёр её с лица и обратился к Ольги:

– Оль, вот я не пойму, чем вы там пять лет занимались? Отчёт хуже некуда.

– Если бы ты, хоть раз, хоть одну работу прочитал от корки до корки, у тебя давно бы был фиолетовый уровень. – Ольга говорила слегка растягивая слова, Ян опять заулыбался, они уже обсуждали эту тему. – В частности, если бы ты изучил, а не просмотрел, этот отчёт ты бы, заметил как много проделано работы…

– Так не ту работу делали. – Вставил Ян.

– … а ещё заметил бы что я руковожу лишь два последних года, причём ещё не разу не была на станции, всё езжу и собираю критиков, типа тебя.

Ян подавил смешок.

– Так бы и сказала мол, не виноватая я, мол, другие дураки были…

– Ян, я тебя…

Дейва эта дружественная перепалка начала донимать, ему ещё предстояло посадить эту халупу на станцию, провести техосмотр после прыжка, заправиться, разгрузиться, загрузиться, оформить судно, пройти инспекцию и так далее до бесконечности. Поэтому он не собирался сидеть и слушать детские сюсюканья. Бортинженер доел суп, и молча вышел из кают-компании, на ходу, безмолвно, отдавая кораблю приказы через имплант.